По норвежским камням
Два человека, два рюкзака, палатка и фотоаппарат идут толпой над горным озером Гьенде.
Йотунхеймен, бывший Jotunfjeldene, «горы гигантов». Национальный парк, где сегодня поблизости — сотня дружелюбных попутчиков, а послезавтра уже надо брести через снег и ледяную воду, брести, брести, и все 15 твердых ломаных километров — только вам, ведь больше нет никого.
Озеро Гьенде — самое людное место, которое мы в Йотунхейме видели. И северная оконечность озера, кемпинг Бессеген (скрыт за горой на верхнем фото), был самой северной точкой нашего маршрута. Ну, по плану. Но Вселенная уже во вторую походную ночь начала объяснять, что она думает о наших планах.
Конечно, без планов и без подготовки пришлось бы худо, но в первый раз (я был в горах впервые) мозгу трудно перепрыгнуть от «мы же подготовились» к «упс, этого не должно было случиться».
Горы — про готовность, про внутреннюю мобилизацию, про способность выйти за границы спланированного. Может, ничего и не случится, а может, уже сегодня сломается одна из трекинговых палок (их начинаешь ценить, когда идешь вверх с 15-ю килограммами на спине). Или взорвется газовый баллон, на котором готовишь еду, или горелка сломается, или нога твоя. Горам безразлично, что с тобой приключится, они тут с докембрия стоят и уже всё видели.
Итак, о чем я, о сюрпризах?
Конечно, без планов и без подготовки пришлось бы худо, но в первый раз (я был в горах впервые) мозгу трудно перепрыгнуть от «мы же подготовились» к «упс, этого не должно было случиться».
Горы — про готовность, про внутреннюю мобилизацию, про способность выйти за границы спланированного. Может, ничего и не случится, а может, уже сегодня сломается одна из трекинговых палок (их начинаешь ценить, когда идешь вверх с 15-ю килограммами на спине). Или взорвется газовый баллон, на котором готовишь еду, или горелка сломается, или нога твоя. Горам безразлично, что с тобой приключится, они тут с докембрия стоят и уже всё видели.
Итак, о чем я, о сюрпризах?
Вы просыпаетесь в своей палатке у кемпинга, домики сияют, солнце светит, но через 10 часов оно перестанет светить. А за ночь вы обнаружили: один из двух спальников — летний, что означает «бесполезный».
Впереди семь ночевок. Вокруг август, но это скандинавский горный август. Кое-где лежит снег, выше — и снег, и сильный ветер. Куцые кустики и мох не жалуются на перегрев.
И тут нам повезло. Многие другие кемпинги — на бездорожье, так, в Olavsbu попасть не-пешком можно, подозреваю, только на вертолете: для снегоходов местность слишком пересеченная. А от нашего Бессегена ходит автобус до поселка Бейтостолен, где глупым туристам продают нужные вещи.
Везунчики радостно спешат к автобусу! Будь наш маршрут слегка иным...
И тут нам повезло. Многие другие кемпинги — на бездорожье, так, в Olavsbu попасть не-пешком можно, подозреваю, только на вертолете: для снегоходов местность слишком пересеченная. А от нашего Бессегена ходит автобус до поселка Бейтостолен, где глупым туристам продают нужные вещи.
Везунчики радостно спешат к автобусу! Будь наш маршрут слегка иным...
Те же домики, что на предыдущем фото. Видите?От кемпинга едем еще севернее (ближе к полюсу я не был никогда), разворачиваемся и по узкой светлой ленте катим в Бейтостолен, где теплый спальник уже готов отдаться за 700 крон.
Преодолев искушение украсть весь остальной ассортимент магазина (боги Севера, почему я не остался в том магазине жить?!) и поиграв со скучающей породистой собачкой, возвращаемся в Бессеген. И, декламируя наизусть Старшую Эдду, взбираемся — иногда почти отвесно — на 950 долбаных метров вверх, там я делаю снимок, что сейчас перед вами. Поворот 90° направо, и в путь.
Преодолев искушение украсть весь остальной ассортимент магазина (боги Севера, почему я не остался в том магазине жить?!) и поиграв со скучающей породистой собачкой, возвращаемся в Бессеген. И, декламируя наизусть Старшую Эдду, взбираемся — иногда почти отвесно — на 950 долбаных метров вверх, там я делаю снимок, что сейчас перед вами. Поворот 90° направо, и в путь.
А сейчас вообще живешь в Болгарии, где зимой теплее, чем на этой милой летней горе, да и снега поменьше.
Ладно, ладно, на самом деле мы не знаем наизусть Старшую Эдду. Но будь мне непонятно, почему герои скандинавских саг безостановочно рубят друг друга в кровавый фарш, я бы это мигом понял там, на высоте двух тысяч метров, где ветер не останавливается никогда, августовские сугробы смотрят на тебя сквозь две куртки и термобелье, и преследует мысль, что ты из Южной Сибири, и в январе тебе сюда соваться не стоит, лучше домой, в Сибирь. Южную.
В парнях, которые тут в XII веке выживали без современных технологий, тестостерон должен был просто кипеть. Распиаренные спартанцы сбрасывать хилых детей с этой горы не успевали бы, замерзая на подступах. Но если подумать, жить в таких условиях — приятного мало. Так стоит ли дорожить этой жизнью? Они и не дорожили. Кровавый фарш хотя бы увлекает, вот и оставалось викингятам кушать мухоморы и расти берсерками.
Современные норвежцы — тоже психи, только эволюционировавшие. Ну и чтут (наверное) уголовный кодекс.
Во-первых, они могут ходить по этому маршруту в шортах. В шортах.
Во-вторых. У меня сложные отношения с высотой, но хорошая координация. Было не страшно спускаться по самому отвесному участку, где нет цепей-перил, где камни летят из-под ног и надо думать над каждым следующим шагом; было страшно смотреть, как там же спускается М. с рюкзаком не легче моего. «Там тупик, поднимайся обратно», вот это вот всё. Но! До этого спуска мы встретили десятки предположительно аборигенов, которые по тому же отвесу ранее поднимались. И у них за спиной бывали рюкзаки с годовалыми (а то и мельче) детьми. С кем-то были собаки. Мелких собак, наверно, можно сунуть в рюкзак, но овчарок? Психи.
Видимо, работает какой-то постнеоспартанский эволюционный отбор: недостаточно норвежские дети сами выпадают из рюкзаков во время легких воскресных семичасовых прогулок... прогулок... по чертовым скалам в снежный буран. А кто не выпал и вырос — тому уже всё до лампочки.
Жаль, в глаза тем младенцам не сообразил заглянуть: было ли в них «б...., куда вы меня тащите?!»?
В отсутствие теплолюбивых котиков за мимишность здесь отвечают олени, вот такие. Суровая мимишность, не погладить — убегают.
В парнях, которые тут в XII веке выживали без современных технологий, тестостерон должен был просто кипеть. Распиаренные спартанцы сбрасывать хилых детей с этой горы не успевали бы, замерзая на подступах. Но если подумать, жить в таких условиях — приятного мало. Так стоит ли дорожить этой жизнью? Они и не дорожили. Кровавый фарш хотя бы увлекает, вот и оставалось викингятам кушать мухоморы и расти берсерками.
Современные норвежцы — тоже психи, только эволюционировавшие. Ну и чтут (наверное) уголовный кодекс.
Во-первых, они могут ходить по этому маршруту в шортах. В шортах.
Во-вторых. У меня сложные отношения с высотой, но хорошая координация. Было не страшно спускаться по самому отвесному участку, где нет цепей-перил, где камни летят из-под ног и надо думать над каждым следующим шагом; было страшно смотреть, как там же спускается М. с рюкзаком не легче моего. «Там тупик, поднимайся обратно», вот это вот всё. Но! До этого спуска мы встретили десятки предположительно аборигенов, которые по тому же отвесу ранее поднимались. И у них за спиной бывали рюкзаки с годовалыми (а то и мельче) детьми. С кем-то были собаки. Мелких собак, наверно, можно сунуть в рюкзак, но овчарок? Психи.
Видимо, работает какой-то постнеоспартанский эволюционный отбор: недостаточно норвежские дети сами выпадают из рюкзаков во время легких воскресных семичасовых прогулок... прогулок... по чертовым скалам в снежный буран. А кто не выпал и вырос — тому уже всё до лампочки.
Жаль, в глаза тем младенцам не сообразил заглянуть: было ли в них «б...., куда вы меня тащите?!»?
В отсутствие теплолюбивых котиков за мимишность здесь отвечают олени, вот такие. Суровая мимишность, не погладить — убегают.
Тут моему Кэнону и пригодился телеобъектив 70-200. Кроме него я взял только широкоугольник (28). Чтоб снимать осознаннее, я, лопух, забыл на базе в Осло запасную батарею камеры, и теперь на весь путь — одна-единственная батарейка. То и дело я смотрю на 4, позже 3, позже 2 деления, всячески стараюсь её не переохладить и если сомневаюсь, снимать или нет — не снимаю.
Очередным сюрпризом стал и бракованный рюкзак, который невозможно сбалансировать. Вроде бы, как говорил герой Аверченко, «чемодан маленький, а я большой», и объективы вместе с камерой (второй 5D) — лишь два фотокилограмма... Но плюсуем к этим двум еще 13/15/20 килограмм, которые нести неудобно и получаем неплохой тренажер психики. И медленно растущую боль в одном, а потом и в другом колене. Не будьте как я: проверяйте рюкзаки заранее.
Итак, тяжелый подъем, олени-норвежцы, отвесный спуск, всё прекрасно, и пока ничего не болит. Что-то еще должно было случиться, чтоб мы познали дао гор.
Очередным сюрпризом стал и бракованный рюкзак, который невозможно сбалансировать. Вроде бы, как говорил герой Аверченко, «чемодан маленький, а я большой», и объективы вместе с камерой (второй 5D) — лишь два фотокилограмма... Но плюсуем к этим двум еще 13/15/20 килограмм, которые нести неудобно и получаем неплохой тренажер психики. И медленно растущую боль в одном, а потом и в другом колене. Не будьте как я: проверяйте рюкзаки заранее.
Итак, тяжелый подъем, олени-норвежцы, отвесный спуск, всё прекрасно, и пока ничего не болит. Что-то еще должно было случиться, чтоб мы познали дао гор.
«Не волнуйся, трекинговые палки очень прочные. Можно зажать её между камнями и попрыгать на ней — ей ничего не будет, я видела в ТВ-обзорах. Не веришь — смотри...»
...
...
Отсмеявшись, мы оставили обломки, пошли дальше. Горы тверже палок, ну так и мы не из стекла.
...
Отсмеявшись, мы оставили обломки, пошли дальше. Горы тверже палок, ну так и мы не из стекла.
Заночевали в тот день на этом перешейке, брали воду из темного озера Бессватнет справа, и смотрели с обрыва на светлое Гьенде слева.
Километр свободного падения — в полутора метрах от палатки.
По плану ночевка ждала у кемпинга в заливе (он виден выше), но поездка за спальником съела часа три, и мы решили, что не будем блуждать в темноте, а потратим полдня на отдых.
Километр свободного падения — в полутора метрах от палатки.
По плану ночевка ждала у кемпинга в заливе (он виден выше), но поездка за спальником съела часа три, и мы решили, что не будем блуждать в темноте, а потратим полдня на отдых.
«Главное, Тимур, из палатки ночью выходить в правильную сторону».
ОK, «полтора метра до обрыва» — это я романтически приукрасил. Два метра.
Отдых (лежать! не идти! ааа!) позволил подумать о том, что мы сделали или могли сделать не так. Мелкие подробности уже подзабылись, но если вы никогда не ходили в походы и хотите узнать даже о самом главном (главном, если не считать хорошего напарника)...
Советую запомнить
Я даже шрифтовую гарнитуру ненадолго поменяю, чтоб вы лучше запомнили три самых главных слова.
-1-
Обувь
Без хорошей обуви вам пиздец. Мы до Норвегии еще провели день в лесу, чтобы потестировать газовую горелку (test failed) и мои армейские ботинки, которые я, выяснилось, так и не успел толком разносить (epically failed test).
Дополнительную трекинговую пару покупать не хотелось, расходов и так хватало... но если бы я её не купил, поход бы превратился в анекдот про «нет ножек — нет мультиков».
Дополнительную трекинговую пару покупать не хотелось, расходов и так хватало... но если бы я её не купил, поход бы превратился в анекдот про «нет ножек — нет мультиков».
-2-
Еда
Голодать в походе — неприятно и опасно. Горячая еда вечером холодного дня — стоит того, чтобы таскать с собой газ и посуду. Вроде бы несложно подобрать рацион по белкам и углеводам (не знаю, М. всё сделала за нас обоих). Протеиновые батончики, туристический заварной фастфуд (~600 рублей за две порции), сухофрукты и орехи — вкусно, восстанавливает силы, но пару кило и без того нежирный я за 9 дней скинул.
-3-
Деньги
Деньги только на третьем месте, поскольку их нельзя есть (угадайте, сколько продуктовых магазинов мы посетили в горах), и когда ноги уже стерты, кредитку прикладывать бесполезно. Думать о сэкономленных деньгах каждый раз, когда тебе больно (при каждом то есть шаге) — вам эта компенсация не понравится. Но! Без внезапного шоппинга (спальник) таки не обошлось. Да и душ в кемпингах не бесплатен: 2-3 евро за 4 минуты.
(да, такой вот смешной способ не ходить грязным: скормить автомату в душевой монетку и — время пошло... понаехали тут, на всех бесплатной горячей воды не напасешься!)
На этом теплоходике мы когда-то и добирались в Бессеген, чтобы ночью замерзнуть и внепланово рвануть за спальником. Разглядывали с борта в телеобъектив множественные водопады. Интересно, каково это, расти в доме у здоровенной скалы, где каждую минуту громко течет вода?
Теперь, посматривая на пассажиров свысока, мы идем обратно — туда, откуда приплыли — по заранее продуманному маршруту (обожаю, когда кто-то другой продумал маршрут, и остаётся просто идти и глазеть по сторонам).
С каждой съеденной порцией рюкзаки становятся легче. Идем вдоль озера туда, где еще в 1-й день спрятали часть еды (чтобы не тащить на себе ненужный груз; это ценный подарок от мозгов — плечам и менискам).
Рюкзаки уменьшаются, но дорога сложна, тела начинают включать резервы. М. вспоминает про свои прошлые походы (более тяжелые), я — про самые гадкие кроссфитные комплексы и — дальше в детство — изнурительные тренировки по гребле. Нет, Йотунхейм, не такой уж ты и... challenging.
Мы окончательно освоились, нам здесь хорошо. И уезжать еще нескоро.
С каждой съеденной порцией рюкзаки становятся легче. Идем вдоль озера туда, где еще в 1-й день спрятали часть еды (чтобы не тащить на себе ненужный груз; это ценный подарок от мозгов — плечам и менискам).
Рюкзаки уменьшаются, но дорога сложна, тела начинают включать резервы. М. вспоминает про свои прошлые походы (более тяжелые), я — про самые гадкие кроссфитные комплексы и — дальше в детство — изнурительные тренировки по гребле. Нет, Йотунхейм, не такой уж ты и... challenging.
Мы окончательно освоились, нам здесь хорошо. И уезжать еще нескоро.
Где-то есть города. Но эти забавы я освоил еще до городов: куда уйти, чтоб не мешали жечь костры и обниматься, как набрать дров без топора и ловить термальный шок, ныряя голым в ледяную рябь.
Никогда не был здесь, под этим чудным sky porn, но как будто и был — знаешь же, как здесь живут: птицы, рыба, ягоды, много воды и неба много, и — по ночам — густой темной тишины, в которую так приятно проваливаться вдвоем, рядом.
Никогда не был здесь, под этим чудным sky porn, но как будто и был — знаешь же, как здесь живут: птицы, рыба, ягоды, много воды и неба много, и — по ночам — густой темной тишины, в которую так приятно проваливаться вдвоем, рядом.
Мы вернулись к южному краю Гьенде и ушли еще южнее, чтобы забрать из-под кучи камней часть припасов. После чего двинулись на юго-восток.
Там ждали ожоги и боль от убийства коленей, незабываемая вода («снимай обувь, надо вброд»), кусты вкуснейшей голубики, огромный водопад Ветисфоссен и комический антигерой мистер Олафсбю. Батарейка в фотокамере продержалась до самого конца.
Там ждали ожоги и боль от убийства коленей, незабываемая вода («снимай обувь, надо вброд»), кусты вкуснейшей голубики, огромный водопад Ветисфоссен и комический антигерой мистер Олафсбю. Батарейка в фотокамере продержалась до самого конца.
Раньше
«Нил Стивенсон оказался нашим Жюль Верном»
Интервью с Александром Гавриловым про книжный бизнес.